| Деймон |
|
Он сидел за столиком, лениво потягивая мартини. Красивый, стильный, чувственный. Его неторопливые движения с почти кошачьей грацией притягивали взгляды. Но он, казалось, не замечал ничего вокруг и был погружен в самосозерцание. Его взгляд не останавливался ни на чем, равнодушно касаясь окружавших его предметов. Хотелось поймать его, уловить сияние глаз, прекратить это равнодушное плавание, заставить остановиться. До боли в груди хотелось прикоснуться к нему, ощутить мягкость линий его тела, проникнуться его теплотой и податливостью. Парень – мираж, недосягаемый и ирреальный. Неужели кто-то имеет на него право, живет рядом с ним, подчиняет свою жизнь его ритму? Нет, такие как он – одиночки, для всех и ни для кого. Звезды, холодные и самодостаточные, причина чужих слез и тоски, особенная порода, чужеродная и опасная. Если хоть на секунду позволить себе слабинку и увлечься их сиянием – то можно дорого за это поплатиться. Их красота беспощадна, ты задохнешься с ее путах и забудешь все на свете. И жизнь потеряет всякий смысл без ежесекундной пытки этой красотой…
Он тонул в синей дымке, в его глазах плясали огоньки, на тонких пальцах поблескивали золотые капли света. На него призывно смотрели со всех сторон, ловили его взгляд, искали его внимания. Но он был недосягаем, будто спрятан под хрустальным куполом, такой осязаемый и недоступный, как редкий бриллиант в оправе из тонкой чеканки… Его губы касались края бокала, и мартини ласкало их, целовало сладкими касаниями, слегка подрагивая от сладострастия. Хотелось превратиться в эту жидкость, стать ее терпким запахом, чтобы ловить его губы, обволакивать и ощущать их нежность и тепло. Хотелось стать бликами света на его плечах, чтобы неслышно шептать ему слова любви и хранить его покой. Быть мягкой тканью его рубашки и чувствовать его дыхание, вздыматься на его груди и защищать его от холода. Какая сладкая боль – быть с ним рядом и не сметь прикоснуться к его волосам, только заворожено замирать от звука его голоса, дрожать от желания и бросать тайные взгляды на его губы. Он никогда не будет со мной, не будет моим, я могу только мечтать о нем, обладать им в порочных снах, терзать его тело своими глазами и до боли хотеть его… Его взгляд остановился на мне, оценивающе прошелся по моему телу и замер. Мое дыхание стало сбоить, по коже пробежали молнии. Его глаза подчиняли меня, лишая всякой воли. Их изумрудная бездна звала меня своей бесконечностью и обещанием всех сокровищ мира. Я тонул в его взгляде и ждал его призыва.… Он кивнул мне и улыбнулся. Небрежным жестом он поманил меня к себе и, словно под гипнозом, я направился к его столику. Он не сводил с меня глаз, бесстыдно и откровенно раздевая меня и ощупывая сантиметр за сантиметром мое стонущее от желания тело. Никогда до этого мне не приходилось так сильно, почти физически, ощущать на себе чей-то взгляд. Чем ближе я подходил к нему, тем мощнее становилось его притяжение, почти мифическое и потустороннее. Я сел за его столик. Он по-прежнему пристально смотрел на меня и молчал. Я чувствовал его пьянящий запах и давил в себе желание прижаться к его плечу и впитать в себя этот пряный аромат. Вблизи он был еще красивее: тонкий изгиб бровей, густые ресницы. Зеленые глаза смотрели чуть насмешливо, будто все про тебя знали, на чувственных губах, словно бабочка притаилась улыбка. Гармония и совершенство были в каждом его жесте. Он протянул мне бокал с янтарной жидкостью – “пей”. Стекло хранило тепло его пальцев, отражало сиреневые блики, капли коньяка застыли как воск на его краях. Я поднес бокал к своим губам и сделал глоток. Огненное золото влилось в мою кровь, заставив сердце замереть от предчувствия чуда. Он протянул руку и коснулся меня, легкие пальцы провели невидимую тропинку по моей руке, поднялись выше, обожгли прикосновением мои губы, затаились в моих волосах. Я послушно разрешал ему все. Он был настойчив и требователен. Его руки изучали мое тело, подчиняли себе. Я хотел, чтобы они перестали мучить меня и позволили мне прикоснуться к божеству. Потом он поднялся и увлек меня в темную комнату, не торопясь, раздел и свел с ума. Я хотел, чтобы это длилось вечно, хотел навсегда остаться с ним, быть его собственностью и хранить его покой. Я целовал его, шептал слова любви, покорялся ему, отдавал всего себя ради его тихого стона и легкого вздоха. В темноте я видел звезды в его глазах, я слышал музыку его дыхания, я ловил его поцелуи как награду за покорность. Мой полет в невесомости длился вечность. Потом мы снова пили коньяк. Я был заворожен им, заколдован, весь мир стал сосредоточием его воли, его покоряющей красоты… Он - мой любимый мучитель, я хочу его, я ищу, его… Он исчез как призрак и оставил меня одного, приговорив к вечной тоске по его недосягаемому присутствию... |
